Для Насти. Человек из детства

[Tawe]

Таких людей трое. И воспоминания о каждом из них греют душу, мне трудно выделить кого-то одного. О бабушке я напишу как-нибудь потом, А пока...

Нелли

Нелли

Всё своё детство-юность я провалялась по больницам и санаториям с напрочь убитой пищеварительной системой. Доктора хренели от моего букета болячек, а гастроцентр на Кузнечном надолго стал родным домом. Там меня обычно вела удивительная женщина, врач от бога — Татьяна Николаевна. Наши отношения не были дружескими, скорее приятельскими. А ещё, удивительное дело, с её дочкой мы родились в один день и в один год. Жили они в комнате в коммуналке, и Татьяна Николаевна подрабатывала на «Скорой», чтобы скопить денег на кооператив. Однажды она позвонила нам с просьбой приютить на несколько ночей ее родственницу с мужем и знакомой. Мы на тот момент уже жили в маленькой трешке, место было, поэтому охотно дали согласие.

Так в мою жизнь вошла Нелли. Странная, некрасивая женщина с изуродованными полиомиелитом ногами. Впрочем, когда она начинала говорить, об изъянах забывалось напрочь. Несколько общих фраз, вопросов о работе (я тогда работала в книгохранилище), и встретились две родственные души. Днем гости ездили на экскурсии по городу, а вечерами мы с Нелли не могли наговориться. О чём мы беседовали? Да обо всём. О только что прочитанной мною книге «Мастер и Маргарита», о картинах Босха, о скульптурах Родена, о застывшей мелодии Петербургской архитектуры. Когда она уехала обратно в Углич, мы начали переписываться.

Мы делились новостями, воспоминаниями из детства, впечатлениями от прочитанного или увиденного. Нелли, какое-то время работавшая редактором в Ярославском издательстве, стала моим первым суровым литературным критиком (сама она писала стихи). Она давала мне советы, объясняла поступки людей, поддерживала и утешала, зная о гнетущей обстановке в доме. У нас с ней было абсолютное взаимопонимание. Каждое её письмо — кусочек счастья, который я в первый раз впитывала еще на эскалаторе метро, затем повторно перечитывала, сидя на заваленном книгами и журналами столе в своём фонде, а потом ещё раз — дома, когда вечером писала ответ. Я не знаю, что Нелли нашла во мне тогдашней, глупой, наивной и издёрганной. У неё не было детей, может поэтому она возилась со мной?

Наша переписка длилась больше четырёх лет. За это время я даже успела побывать у неё в гостях. Я приехала в Углич на майские праздники, и мы подолгу гуляли вокруг древних храмов, рядом с которыми паслись козы и коровы. Или вдоль плотины. Или смотрели, как высыпает на причал суетливая толпа туристов.

А потом всё оборвалось. От Нелли пришло странное письмо, в котором она просила меня больше ей не писать и уничтожить написанные ею письма. Я терялась в догадках, ломала голову — чем могла её обидеть, но так и не находила ответа. Мне словно выбили воздух из лёгких, лишив близкого человека. Через Татьяну Николаевну я узнавала, что у Нелли всё хорошо, она жива и здорова. Что её муж пошёл на повышение, став крупным начальником на местном часовом заводе. Муж, кстати, был намного моложе её и боготворил жену.

Она вновь приехала в Петербург через год после нашего разрыва. Оля, дочка Татьяны Николаевны, позвонила мне и пригласила в гости. В их новую кооперативную квартиру. Я приехала с тортиком в руках и в полном душевном раздрае. Поступок Нелли объяснился просто. Моя мать не смогла смириться с тем, что чужая женщина без труда заняла в моём сердце место, на которое в течение многих лет безрезультатно претендовала она. А наша переписка, прочитанная втихаря, стала последней каплей. Зависть и уязвленное самолюбие заставили её написать Нелли. Мне даже думать не хочется, сколько в её письме было грязи. Нелли до моей матери не было никакого дела. Но она решила, что если не откажется от переписки, моя жизнь станет ещё тяжелей.

После этого, возобновившись на короткое время, переписка между нами угасла сама собой уже навсегда. Наверно дело было во мне, в моём неумении прощать. Я всегда была бойцом. Нет, я не боролась за прибавки к зарплате или материальные блага. Я становлюсь неудобной и неуживчивой, когда дело касается принципиальных вопросов. Как она могла принять такое решение за моей спиной? Почему ничего не сказала? Хотела как лучше? Но получилось-то наоборот, я только сильней разочаровалась в людях. Или ей надоело наше затянувшееся общение и она ухватилась за удобный повод?

Я уже давно оправдала Нелли для себя. Не знаю, как сложилась её дальнейшая судьба, так как связь с Татьяной Николаевной тоже утеряна из-за её дочки. Только и остались светлые и немного грустные воспоминания о чудесном человеке из сказочного Углича.