Я часто представляю свой будущий дом. Пусть пока нет никаких предпосылок для его появления, но я точно знаю — он будет. И знаю каким он будет. Во-первых, он будет маленьким и уютным, теплым и светлым, каждый сантиметр моего, нет, нашего нового дома, каждая мелкая деталь — продуманы и неслучайны. Вокруг него будет много цветов. Очень много. А еще бабочек и птиц. Летом он будет напоминать полотна Марти Белл, светлые и солнечные. Зимой — сказки Киндкайда.
А внутри все будет в стиле кантри, ведь какой еще стиль подойдет для деревенского дома? Ну, разве что, добавлю немного от шебби-шик, заменив розовую гамму голубой. Свежие домотканые половики, незатейливая мебель, вроде икеевского Лексвика, простенькие шторы на окнах. И много милых мелочей. Мне нравится цепляться взглядом за красивые вещи, будь то вышивка или картина в раме, изящная ваза, старинное блюдце с потертым узором из викторианских розочек, старая фарфоровая кукла. Стеганые лоскутные покрывала на кровати, букет сухоцветов в старой кринке. А еще в моем доме будет много книг. Я наконец-то смогу перевезти туда всю свою библиотеку, чтобы вечерами, разделив кресло с котом, листать любимые страницы. Или вести неспешную беседу с мужем, когда ему надоест завоевывать мир в линейке или цивилизации. О чем? О саде и огороде, о прожитом дне, о том, что вот скоро приедут дочка с зятем и внуками, дом наполнится шумом и смехом. Если это будет летом, можно пойти купаться на озеро или в лес. А зимой — кататься на лыжах, играть в снежки и лепить с мелкими снеговиков. А может приедет сестра или подруга. И тогда на уютной кухне начнем делиться новостями, хвастаться и плакаться, потягивая мой фирменный травяной чай. Все как обычно.
И мне больше ничего не нужно. Ежедневный необходимый и приятный труд — возня в огороде или с живностью, неспешное течение жизни в окружении любимых людей. Им будет мучительно трудно уезжать от нас в шумные города, тем сильнее они начнут стремиться вернуться к нам вновь и вновь.
Кто-то, наверно, обзовет меня мещанкой. Возможно. У Гессе есть такое определение мещанства: «Мещанство подразумевает спокойное следование большинству, для ведения средней умеренной жизни, оно пытается осесть посредине между крайностями, в умеренной и здоровой зоне, без яростных бурь и гроз». Тут есть одна неувязка, мы не представляем большинство, которое сейчас озабочено зарабатыванием бабла и карьерным ростом. Тогда не знаю к кому нас и отнести. Мне понравилась статья Захара Прилепина «Мещанство приятное и последовательное (О внутренней канарейке)». Она под катом, если кому интересно.
читать дальшеМещанство приятное и последовательное
О внутренней канарейке
Прилепин Захар
Лелею свое тихое мещанство.
Какое замечательное занятие: заявиться огромной семьей, с детьми, путающимися под ногами, в многоэтажный центр, где торгуют всем на свете. И бродить там, закупая нужное и ненужное, восклицать, целоваться, тратить, не считая, глупые и легкие деньги.
Вывалиться потом на улицу, пересчитывая детей, пакеты, свертки и коробки, усесться в большую машину, включить в ней разом печку и музыку и двинуть, спустя три минуты, домой, пока ближние твои, не в силах сдержаться, вскрывают подарки, чтоб смотреть на них восхищенно и касаться их трепетно.
А у дома нас ждет собака, и лает она так, что дрожат стекла, и пасть ее жарка и розова. Собаке радостно, она умеет смеяться, она смеется нашему приходу, и дети мои летят кувырком через нее.
В моем доме тяжелые замки. В моем доме красивые двери. В моем доме пышные кресла, к тому же на них можно качаться. В моем доме пять тысяч книг. Люстра. Бар. Я больше не бегаю за бутылкой вина и за банкой пива в ближайший ларек, у меня все есть, и поэтому я прекрасно надираюсь каждый вечер, разнообразно смешивая всевозможные напитки и безуспешно пытаясь немного напоить жену.
Но сегодня мы еще посетим кафе, мы просто обожаем посещать кафе.
Я люблю это очарованное затишье всего семейства, которое вглядывается в кипу разнообразных (взрослое, детское, винное) меню, принесенных услужливой официанткой к нам на стол. И лишь младшая дочка, не умеющая читать, сползает со стула и топ-топ, уходит к аквариуму смотреть рыбок, о чем, собственно, и сообщает: «Ыбок мотеть, - и, после паузы. - Пойду, - и еще после паузы, - Ыбок». Понял, понял, иди.
Потом средний мой молча, никого не предупредив, убегает смотреть фонтан.
Но ничего, сейчас им принесут блинцы, все в масле и в сгущенном молоке, или сырный супчик, или разноцветный салатик, и они сбегутся обратно, на мамин зов и вкусные ароматы.
Знаете, как маленькие дети забираются на высокие стулья в кафе? Привстав на цыпочки, они ложатся на них животом и потом брыкают во все стороны маленькими ножками. Спустя минуту, из-за стола появляется маленькая, довольная рожица, и я снова понимаю, что меня с какого-то переполоха угораздило родиться счастливым человеком.
О, мое любезное мещанство. Ты обитель моя, ты дворянство мое, ты любезно мне и радостно.
Пусть я все придумал, что написал выше, - разве это важно, если я так стремлюсь туда, к смеющейся собаке, люстре и сырному супчику.
Приветствую последовательное, принципиальное, обдуманное мещанство. Приветствую и призываю на свою голову.
К несчастью, подобное мещанство встречается весьма редко. Куда больше мещан непоследовательных, беспринципных и неумных.
Нормальный мещанин бережет свой прекрасный уголок с канарейкой, у него замечательно развито чувство собственности, он неустанно заботится о себе и своих близких, называя их пошлыми ласкательными именами, к примеру, как это делаю я.
И если он чувствует опасность, грозящую ему и его канарейке, он немедленно берет лом, кол, дрын и сносит любой напасти наглую башку. Пой, моя канареечка, никто тебя не тронет.
Если власть смеет унизить мещанина или его родителя, то мещанин садится в машину, приезжает к власти в кабинет, берет ее за розову щеку и спрашивает: «Ты что, гнида?»
Если государство последовательно выстраивает такой порядок вещей, благодаря которому розовопятые отпрыски мещанина могут впоследствии превратиться в нищих или в убитых в ходе войны одних нищих с другими - мещанин неизбежно становится извержением вулкана. Сначала внутри него все клокочет, а потом бешенство мещанина выплескивается и принимает патологические формы и размеры.
И все лишь потому, что он - последовательный, принципиальный и мыслящий мещанин. Исключительно в силу этого.
Приснись мне, мещанин. Я еще помню тебя: как ты бурлил на площадях, это ведь был ты, а кто же еще. Пел хриплые песни возле Белого дома, кормил солдат колбасой, завалил чугунного Дзержинского, спас Зёму Гердта от черносотенцев.
Приснись мне, ведь солдаты снова хотят колбасы, Дзержинский снова на пьедестале, а всякий Зёма в сильной опасности. Пусть я не разделяю твоих взглядов, пусть они мне кажутся дурными, но я готов уважать тебя за последовательность. Где она?
Непоследовательный мещанин - никакой не мещанин. Нет ему имени, одни позорные прозвища.
Не хочешь быть последовательным - не надо, я теперь буду мещанином. Это я горожанин низшего разряда, не купец, не стрелец, но подлежащий солдатству, развеселый посадский, с женой мещаночкой и детками мещенятками.
Горло перегрызу за мою мещанку и малых мещенят. Как же прожить нам, настоящим мещанам, сладостно и радостно, если мы со своим счастьем поперечны на своей земле? Если нужно мне, незлобивому посадскому человеку, оступиться один раз, потерять свой рубль и не найти второй - и мое государство проедет по мне, не сжалобится ни на мгновение. Нет, не хочу такого порядка, хочу иного.
Кто-то еще должен заботиться о моем счастье, кроме меня самого.
Если буйные да вольные придут под стены города - первый открою им ворота, мы всегда так делали.
Взято отсюда: www.rulife.ru/old/index.php?mode=article&artID=...