Получив несколько дружеских пенделей, вернулась к дневнику. Вроде бы на улице весна, но погода мечется, не может сделать для себя окончательный выбор. То идёт мокрый мерзкий снег, то ярко и ласково светит солнышко, то начинается осенний проливной дождь. От такого погодного расколбаса мучаемся неопределенностью и мы.
Нет, всё-таки весна. Уже и скворцы прилетели, теперь к тиньканью синичек присоединились их звонкие трели. Пробивается сквозь мокрую землю, разворачивает свои морщинистые светло-зеленые листья, первоцвет. Под приствольниками пробился посаженный прошлой весной шнитт-лук. А конский щавель, неосмотрительно вылезший прямо из-под снега рядом с курятником, был тут же жизнерадостно склеван нашими курицами. Земля во дворе раскисла, но курицы, хоть и громко возмущаясь, что мы принимаем их за уток, выбираются из курятника поразмяться — бродят по лужам, потом забираются в дровник или под дом. Наша канава, отходящая от пруда, превратилась наконец-то в ручей — в неё стекают потоки от тающего на лугах снега. При желании можно пускать кораблики или строить запруды.
читать дальшеИз детства помню глубокие и длинные овраги вдоль деревенской дороги, намытые талыми водами в глинистой земле. В сухое время года они превращались в прекрасные окопы для обстрела прохожих незрелыми яблоками и крыжовником. А после дождя вся детвора сбегалась с совками вёдрами строить запруды и настоящие замки. Вот-вот вскроется пруд, а в первой декаде апреля можно ждать аистов.
Наша хвостатая банда по ночам живёт в подполе, защищая картошку. То ли мыши наконец-то проснулись, то ли из-за таянья снега начали искать сухие места… Такое впечатление, что они ломанули к нам в подпол всем своим многочисленным выводком. И на радость себе обнаружили картошку. За всю зиму я нашла всего пять-шесть стыдливо обглоданных картофелин и такие потери урожая меня совершенно не испугали. Сейчас же количество свежепогрызенного стратегического запаса заставило всерьёз взяться за сохранение урожая. Нам его еще сажать и жить на нем до лета.
Поэтому мурлокотамам приходится отрабатывать и еду и ежедневное няканье. А няканья им хватает. Потому как с нами в деревню приехала кошатница-дочь. И пушистых морд словно подменили. Они совсем обнахалились, потеряли всякий страх и предпочитают спать именно на руках. Неважно чьих. Но в основном, конечно, на дочкиных.
Вот как-то так.
Иногда они и безропотно терпящую их оккупацию дочку выводят из себя. Потому как есть у них дурная привычка тихонечко пускать ветры. И эти ветры очень часто производят эффект газовой атаки времен первой мировой войны. После чего оба отправляются спать на более теплую, но менее мягкую печку.
Дочка в свою очередь надежно оккупировала моё любимое, уютное кресло. Мы её всячески отговаривали от поездки к нам в это время года. Ну сами представьте — на улице слякоть, толком не погулять, приходится почти всё время сидеть дома. Но она настояла на поездке и пока не торопится возвращаться в город. Учится топить печь, кормит куриц, ходит с нами за водой. И удивляется ночной тишине, которую лишь изредка нарушают крики совы (или филина) из ближайшего леса. Вполне в духе хоррора. А наличие Интернета примирило её с отсутствием привычных городских удобств.
Сегодня, точнее уже вчера, обнаружили у себя на тропинке к огороду гейзер-недоросток. Поизучали внимательно, но так и не поняли как он там образовался.
Ну, гейзер, так гейзер. Хотя лучше бы это была компактная нефтяная вышка…
Пусть поздно, но посадила рассаду перца, томатов и баклажанов. Выдержала перед посадкой в биостимуляторе, надеюсь, что это ускорит прорастание. Еще посеяла немного различных цветов. Когда вскрывала пакетики, огорчилась количеству семян. Скупердяи, учитывая, что не все они всходят, могли бы побольше насыпать. С нетерпением жду того момента, когда сойдет снег и из земли вылезут крокусы и мускари (очень надеюсь, что прижились). А потом расцветут нарциссы и тюльпаны. Так вот и живем пока в ожидании тепла.