Только красота и массовые расстрелы спасут этот мир
Знаете, я впала в эмоциональную кому, ещё нарушаемую слезами, но не так часто и не так сильно. Я занимаюсь странными делами. Когда-то они имели для меня смысл, сейчас — нет. Но я их зачем-то делаю. Например, косила траву вокруг изрядно отощавшего цветника и на тропинке в огород. Вроде бы и в перчатках работала, но очень быстро поняла, что сбила руку в кровь. Но останавливаться все равно не стала. Физическая боль хоть немного притупляет боль эмоциональную. А ее сейчас хватает.
Потом откапывала в разные плошки ростки девичьего винограда. Откопала и отнесла соседке люпинов и ромашек. Приняла решение разобрать упавший куриный забор. Зачем? Не знаю. Но разберу обязательно.
Еще мысли разные в голову приходят. В основном, дурные, конечно. О чувстве собственного отстоинства, об одиночестве. Еще в офисе я резко обрывала воодушевленные речи коллег по чаепитию о согласии и поддержке. «Дружим мы пока чай вместе пьем, — говорила я, — а умирать каждый будет в одиночестве.» Собственно, так и получилось. Кстати, о поддержке. Так странно… я ждала ее от одних людей, а получила совершенно от других. И снова смешались два чувства — острой благодарности к одним и не менее острой боли от собственной ненужности. А всего-то и нужны — пара добрых слов, шутка, болтовня ни о чем.
Эти две недели даются тяжело. Мне кажется, я постарела за них лет на пять. Забросила гимнастику, не хочу смотреть в зеркало.
Пожалуйста, не нужно меня жалеть. Чем острее пройдет процесс, тем быстрее я выгорю изнутри. И потом снова буду почти прежней жизнерадостной идиоткой.
И я не кричу: «Волки! Волки!» Они уже приходили. Все что можно, ими обглодано.
Потом откапывала в разные плошки ростки девичьего винограда. Откопала и отнесла соседке люпинов и ромашек. Приняла решение разобрать упавший куриный забор. Зачем? Не знаю. Но разберу обязательно.
Еще мысли разные в голову приходят. В основном, дурные, конечно. О чувстве собственного отстоинства, об одиночестве. Еще в офисе я резко обрывала воодушевленные речи коллег по чаепитию о согласии и поддержке. «Дружим мы пока чай вместе пьем, — говорила я, — а умирать каждый будет в одиночестве.» Собственно, так и получилось. Кстати, о поддержке. Так странно… я ждала ее от одних людей, а получила совершенно от других. И снова смешались два чувства — острой благодарности к одним и не менее острой боли от собственной ненужности. А всего-то и нужны — пара добрых слов, шутка, болтовня ни о чем.
Эти две недели даются тяжело. Мне кажется, я постарела за них лет на пять. Забросила гимнастику, не хочу смотреть в зеркало.
Пожалуйста, не нужно меня жалеть. Чем острее пройдет процесс, тем быстрее я выгорю изнутри. И потом снова буду почти прежней жизнерадостной идиоткой.
И я не кричу: «Волки! Волки!» Они уже приходили. Все что можно, ими обглодано.
